“Превращалась в чудовище”. Женщины с алкогольной зависимостью — о том, как бросили пить
В отличие от наркотической, алкогольная зависимость стигматизирована только на последних стадиях. Пить не запрещает закон и побуждает практически любое окружение: “Какой праздник без шампанского”, “Молодость — время вечеринок”, “Ты что, меня не уважаешь?” или “Давай по одной, не будь занудой”. Известная библейская мудрость про грех и грешника здесь работает ровно наоборот: пить нормально, а вот “быть алкоголиком” — плохо. Wonderzine поговорил с девушками, которые пережили тяжёлые последствия зависимости. Они рассказали, какие проблемы “запивали”, о неудачных попытках бросить и о том, что помогло им взять болезнь под контроль.
Юлиана Попова:
Я начала выпивать в четырнадцать лет. У меня разводились родители, и я болезненно это переживала. Ко мне приехали подружки с ночёвкой и привезли текилу. Стало классно, весело, легко. Ушла боль. Я была довольно стеснительной, но после пяти шотов ушли все внутренние запреты. Мне безумно понравилось — вот оно, лекарство! Помню, тогда решила, что это лучший день в моей жизни. Ну и пошло-поехало.
Я сразу стала пить много. Сначала мы набухивались с подружками раз в месяц, затем всё чаще и чаще, и с пятнадцати лет я уже регулярно пила. Мне всегда нужно было больше алкоголя, чем остальным. Во взрослом возрасте я выпивала две бутылки просекко или вина, и для меня это было как два бокала. Я даже не чувствовала себя пьяной. Помню, как друг однажды подметил, что мы с подругами на троих выпили пятьдесят литров пива. И это не считая крепкого алкоголя — мы просто похмелялись. Я даже не помню этот день, так что информация только со слов друзей. Если их, конечно, можно так назвать.
В пятнадцать-восемнадцать лет я становилась ужасно агрессивной от алкоголя. Устраивала скандалы на пустом месте, могла подраться. Придумывала, на что обидеться. Очень сильно ссорилась с людьми, кидала в них вещи. Плюс я становилась излишне раскрепощённой. Как-то раз я напилась и перецеловала весь клуб.
С возрастом я научилась лучше себя контролировать. Становилась просто излишне весёлой, излишне болтливой. Могла нести всякую чушь, соглашалась на любые авантюры. Поведение было небезопасным: могла познакомиться непонятно с кем, уехать непонятно куда. Жизнь была полна приключений. Ещё я постоянно теряла вещи и память. Я ничего не помнила, даже если выпивала один бокал.
Лет с восемнадцати я стала понимать, что у меня проблемы с алкоголем. Просто потому, что жизнь была очень дерьмовой. Мне всё время было ужасно стыдно за своё поведение, за внешность (я выглядела очень плохо), за отношения с людьми, за сексуальные похождения. И этот стыд я запивала. Могла проснуться в семь утра с дикого похмелья и пойти в магазин за пивом. Алкоголь влиял на все сферы жизни. Я не могла реализовываться. Никак. Если до алкоголя я была отличницей и примерной девочкой, то после — не понимаю, как вообще окончила школу. В универе я всё время пересдавала экзамены. Была очень низкая самооценка. И единственным способом её повысить были алкоголь и наркотики. Они тоже были в моей жизни в достаточном количестве, но основной проблемой я считаю алкоголь. В таком состоянии я не могла нормально работать, самовыражаться, делать какие-то важные дела. Я постоянно всё отменяла, пропускала или просыпала. Отношения с людьми тоже были ужасными — я была в постоянном конфликте со всеми. Помню, как однажды пила с подругой вино, которое купила на последние деньги. Пришла мама и налила себе бокальчик. Я устроила дикий скандал: “Как ты смеешь отнимать мой последний алкоголь!” Начала грозиться, что покончу с собой. Орать на неё. В общем, полный неадекват. И так можно описать все мои отношения с миром. Я видела то, чего нет, провоцировала. С мужчинами тоже не складывалось. Дольше трёх месяцев я ни с кем не встречалась. Позже психологи объяснили, что я частенько была в алкогольном психозе.
Первый раз я попробовала бросить в девятнадцать лет. Не пила год, но частично заменяла алкоголь наркотиками. И это как раз ответ на вопрос: “Почему не получилось?” Нельзя заменить одну зависимость на другую. Нет разницы между алкоголем, наркотиками или созависимыми отношениями - это всё разрушает. И если ты заменяешь одно на другое, ты не исцеляешься от болезни. Ещё раз я пыталась бросить, когда переезжала в другую страну, в Италию. Не пила на тот момент уже полгода и отказалась от сигарет и марихуаны. Было ужасно одиноко. Мне было девятнадцать лет: в Европе в этом возрасте только начинают бухать, а россияне уже завязывают, поэтому я не вписывалась ни в какие компании. Все хотели тусить. Я продержалась чистой месяца три и сорвалась. Была попытка в двадцать один год. У меня начались сильные боли под ребром. Я прочитала в интернете, что это может быть цирроз печени. Слава богу, это оказался не он, но я была в Италии, а там очень дорогая медицина. Нужно было ждать приезда в Россию, чтобы узнать наверняка. Тогда я очень перепугалась и бросила пить. Но как и в прошлый раз — заменила алкоголь на марихуану. Соответственно, зависимость никуда не делась.
Были большие сложности с принятием обществом. Люди не понимают, как в моём юном возрасте можно “не получать удовольствие от жизни”, а под “удовольствием” они понимают алкоголь, наркотики и тусовки. Хотя это обман. И мне было очень тяжело им это объяснить. Но сложнее всего было понять, что зависимость — это заболевание. И оно не лечится. Можно не бухать, не употреблять наркотики, но мозг уже запрограммирован на саморазрушение. Важно понимать, что не будет такого: ты не пьёшь пять лет, а потом начинаешь спокойно выпивать по бокальчику. Нет. После бокальчика будет несколько бутылочек. Мне долгое время не хватало этих знаний. Ни “бокальчик”, ни “немножко”, ни пиво, ни сидр. Мне вообще нельзя пить. Совсем.
Я попала в реабилитационный центр, где пролежала десять месяцев. Согласилась добровольно, так как у меня уже несколько раз не получилось завязать. Перед глазами был классный пример: мой папа, который не пьёт много лет и круто себя чувствует. Мне нравится, как он выглядит, как живёт. В свои сорок семь он выглядит куда моложе, очень активный, продвинутый. Я хотела так же. После центра у меня наконец появились знания о том, как устроена зависимость. Как происходят срывы, как работать с тягой, с эмоциями, как их выражать и проживать. Я провела очень глубокую работу над собой.
В первый месяц меня жёстко кидало. Раньше, когда я сама пыталась бросать, с эмоциональным состоянием всё было хорошо. Но в реабилитации мне было очень тяжело. Сильные эмоциональные качели. По ночам - судороги. И мощная тяга первые три месяца. Зато сейчас я наконец-то чувствую, что моя жизнь изменилась. Не могу сказать, что я перманентно счастлива. Конечно, я сталкиваюсь с собой. Со своими плохими состояниями. Бывают мысли: “Почему кому-то можно, а мне нет?” Но это случается очень редко. Большую часть времени я рада. У меня хорошие отношения с людьми. Я хорошо себя чувствую. Пошла реализация — наконец-то могу не зависеть от родителей, зарабатывать деньги на любимых делах. Увеличилась продуктивность. Если раньше я была несчастлива девяносто процентов времени и десять счастлива, то сейчас ровно наоборот.
Больше всего помогает сравнивать себя с той, кем я была. Совсем не хочется возвращаться на то дно, из которого выползла. Также помогают знания о срывном процессе — срыв не происходит за один день. Теперь я могу видеть, когда меня начинает нести не туда. Работаю с психотерапевтом. Иногда хожу на собрания анонимных алкоголиков, но в программе не нахожусь — не очень ладится с группами. Прихожу, только когда нужно поддержать состояние. Занимаюсь йогой, медитацией. По сути, это такой же духовный рост, как по программе двенадцати шагов, просто у меня свои методы. Все эти вещи делают мою жизнь наполненной.
Все истории можно прочитать на сайте Wonderzine.
