Новые времена: уже в конце 19 века четверть эстонских женщин не хотели иметь детей
Возникшие в Эстонии почти 150 лет назад т. н. современные семьи предпочитали не рожать детей, говорится в докторской диссертации, недавно защищенной в Таллиннском университете. Об этом пишет "Эстонский экспресс".
В последние два десятилетия XIX века доля бездетных женщин в Эстонии начала быстро расти и к концу века превысила 30 процентов. Об этом пишет Марк Гортфельдер в своей докторской диссертации “Модернизация рождаемости в Эстонии: анализ индивидуальных данных женщин, родившихся в 1850-1899 годах”. Примечательно, что в отношении одиноких женщин такого резкого роста не отмечено. “Ускоренный рост бездетности по сравнению с одинокими происходит не из-за увеличения бесплодия супружеских пар, а по той причине, что некоторые супружеские пары начали сознательно воздерживаться от рождения детей”, — приходит к выводу Гортфельдер.
Виновата “сверхкультура хилых”
На рубеже веков Эстония стала страной современного брака. Убывание количества детей в эстонских семьях уже тогда было связано с повышением уровня культуры. Так, в январе 1910 года Postimees писал о дурном примере Европы, где “мы видим, что число рождений падает с ростом культуры”. Как пример можно привести “режим двоих детей”, оплачиваемый французами. “И это не чья-то культура, которую провозглашают наши эгоцентристы или индивидуалисты вслед за хиляками Западной Европы в предвосхищении сверхкультуры, когда они объясняют, что хотят подняться над природой и преодолеть реалии жизни”.
Postimees все же выразил мнение, что это не относится к эстонцам, поскольку “естественная плодовитость эстонцев низкая, как и финской породы в целом”. Что, конечно, неверный вывод. В статье в снижении рождаемости обвиняют также неженатых мужчин, которые не исполняют свои мужские обязанности: “В новейшие времена мы стали относиться к холостячеству как к вполне почтенному явлению, потому что там есть такие люди, которые не то что неполноценны сами по себе, но остались в одиночестве в силу обстоятельств, то есть личной судьбы. О подобных исключениях никаких решений принимать не нужно. А в общем, приходится признать, что половое бесплодие — явление противоестественное, негативное для будущего нашего народа”. Вот как стойко торжествовала мораль: женитесь и воспроизводите жизнь!
Сколько детей было у эстонских женщин? У родившихся в середине XIX века на одну женщину приходилось в среднем 3,8 ребенка. Затем произошла кардинальная перемена: в поколениях конца столетия на одну женщину приходилось рождение только двоих детей. Однако такая современная модель семьи не может автоматически распространяться на всю Эстонию. В более традиционных общинах, таких как на Хийумаа, по-прежнему существовали многодетные семьи. Статистически, конечно, большого влияния на общую картину они не оказывали.
Среднее число детей женщин поколения 1850-1899 годов
Рождаемость была “красной” уже в конце XIX века
В своей докторской диссертации Гортфельдер сделал важный вывод. Убыль населения — далеко не современная проблема Эстонии: уже у поколений последних десятилетий XIX века рождаемость была ниже уровня восстановления. По словам автора, ситуацию усугубляла относительно высокая детская смертность. Так что рождаемость поколения 1895-1899 годов достигала лишь 63-75 % от уровня восстановления. Это хуже, чем сегодня, когда среднее число детей в поколениях составляет 87 процентов от уровня восстановления.
Хотя сюда следует добавить еще один фактор, который значительно повлиял на численность населения. А именно, массовая эмиграция эстонцев, происходившая довольно длительное время, в 1850-1917 годах. “1897. По данным Всероссийской переписи, почти 120 000 эстонцев, или около 12 % населения Эстонии, насчитывающего более миллиона человек, проживали за ее пределами на всей территории Российской империи. К моменту распада царского государства их число достигло почти 200 000 человек. Оно уже составляло более 18 % всего населения Эстонии, а с учетом проживающих за пределами Российской империи, даже более пятой части населения”, — писал историк Тийт Розенберг, изучавший эстонскую эмиграцию.
На число детей в эстонских семьях больше всего повлияло то, в каком возрасте их прекращали рожать. Если в поколениях 1850-х годов женщины рожали последнего ребенка в среднем в 37 лет, то в конце 1890-х годов уже в 32 года. “Демографический переход означает, прежде всего, сознательный отказ от последующих родов при наличии желаемого числа детей. Это контрастирует с традиционным восстановительным типом, при котором конец рождению детей могла положить только потеря фертильности”, — пишет Гортфельдер.
По оценке Гортфельдера, демографический переход в Эстонии начался еще в поколениях 1830-1840 годов, но главными проводниками модернизации были поколения, родившиеся во второй половине XIX века. В результате среднее число рождений в Эстонии упало ниже восстановительного предела, вероятно, уже в поколениях второй половины 1870-х годов.
В докторской диссертации Гортфельдера также подчеркивается, что на рубеже XIX и XX веков предпочтение отдавалось сыновьям. Это побуждало пары быстрее рожать еще одного ребенка в надежде, что будет мальчик. Сам по себе вывод неудивителен, особенно в сельской местности, где на хуторе ждали рождения молодого владельца, к которому в будущем перейдет все домохозяйство.
Но интересна разница в числе детей по социальным слоям. По словам Гортфельдера, самой низкой была рождаемость среди элиты и предпринимателей. Автор объясняет это их “лидерством” в освоении новых моделей репродуктивного поведения. Автор считает удивительной высокую рождаемость среди профессионалов — учителей, юристов, чиновников и т. д. Обе группы были образованы и информированы, вероятно, разницу можно объяснить более прагматичным поведением элиты и предпринимателей, в том числе и в отношении производства детей?
Вероятности следующего рождения,
женщинами поколения 1850-1899 годов
Сколько детей, братьев и сестер было в семьях известных людей в революционные десятилетия истории Эстонии? У президента Константина Пятса (родился в 1874 году) было двое детей (его жена умерла еще в 1910-м) и пятеро братьев и сестер. У государственного старейшины Яана Тыниссона (1868) было пятеро детей и девять братьев-сестер. Главнокомандующий Йохан Лайдонер (1884) имел одного ребенка и троих братьев. У премьер-министра Юри Улуотса (1890) было двое детей и шестеро братьев-сестер. Премьер-министр Каарел Ээнпалу (1888) имел пять дочерей и пятерых братьев-сестер. У крупного предпринимателя Иоакима Пухка (1888) было двое детей и шестеро братьев-сестер. У писателя А. Х. Таммсааре (1878) было двое детей и 11 братьев-сестер. Это складывается в общую картину.
Поддержка матерей, налог для одиноких
В 1930-е годы увеличение численности населения стало одним из приоритетов Эстонского государства. 1 января 1935 года в газетах было опубликовано новогоднее обращение главы государства Константина Пятса. “С населением более одного миллиона человек мы — небольшое целое на сравнительно большой территории. Хотя наша страна и невелика, мы можем прокормить вдвое больше людей, чем сейчас, поэтому перед нашим народом стоит высокая задача, а именно — увеличить численность населения”, — сказал Пятс. Премьер добавил, что “если мы хотим просвещать нашу страну и продвигать эстонский народ вперед и обезопасить его будущее, мы должны обеспечить прирост и плодовитость нашей нации”.
Пятс привел в пример Италию, где матери в почете, а также Германию, где матери с детьми имеют приоритет в магазинах и поездах, потому что у них большие обязанности по дому. Тут Пятс в своей речи добрался до “бесполезных” женщин и мужчин. “Культура кафе, которой придерживаются некоторые из нас, и те женщины, которые ходят по кафе, чтобы заниматься политикой — это плохой пример для нашего народа. Я чту каждую мать, даже самую бедную, когда она идет, окруженная потомством. Такая мать никогда не останется в беде, и такая мать чувствует наибольшую радость, когда вокруг нее дети. То же я хочу сказать тем, кто получил землю и дома от государства. Недавно я объезжал сельскую местность и видел случай, когда ферму выделили мужчине, но владелец был холостяком: жил один, сам доил коров и хлопотал по хозяйству в одиночку. Такие явления в нашем государстве должны исчезнуть”, — гремел Пятс.
Еще в том же 1935 году правительство сформировало специальную комиссию для разъяснения возможностей увеличения численности населения и общего благосостояния граждан. Позднее, в октябре 1936-го, помощник министра социальных дел Альфред Мыттус представил общественности точки зрения и предложения комиссии. Был предусмотрен ряд льгот для многодетных семей. Например, уменьшение взноса за получение хутора для поселения, а также помощь в его обустройстве и приобретении инвентаря. Приросту населения также должна была способствовать выплата субсидий многодетным и малообеспеченным семьям. Комиссия придерживалась той позиции, что семьи с детьми следует поощрять при составлении всех налоговых законов. Также взвешивалась выплата брачных кредитов и пособий по беременности и родам.
Не забыли и об охране здоровья породы. Комиссия посчитала, что для повышения ценности народа при заключении брака перед регистрацией необходимо предъявить врачебное свидетельство. Евгеника во второй половине 1930-х годов пользовалась популярностью в Эстонии, как и везде в Европе: нашей породе следует быть качественной. Так, например, 1 апреля 1937 года в Эстонии вступил в силу Закон о стерилизации, который должен был сократить порчу породы.
Евгеники делали и правильные вещи. Один из их лидеров Ханс Мадиссон был убежден, что воспитание здоровых детей является национальной и государственной обязанностью. А к тем, кто ее не выполняет, сударство имеет право относиться как к гражданам второго сорта, например, лишать их избирательного права.
Мадиссон также поддержал мнение президента о не состоящих в браке людях, рекомендуя ввести налог на одиноких и на бездетные браки, “который шел бы на поддержку многодетных семей. Это не было бы несправедливостью по отношению к людям без детей, а осуществлением справедливости: здоровый ребенок является ценным достоянием государства, и расходы по его воспитанию должны нести все граждане”.
Приветствуется и другая идея Мадиссона — ступенчатая пенсия: “Пенсия должна увеличиваться пропорционально числу детей; справедливо, чтобы человек, который потратил свой доход на воспитание детей, в старости мог жить более спокойно, чем человек, который потратил весь свой доход на личное благополучие”. Об этом можно думать и сегодня.
“Эстонский экспресс“ — ежемесячная русскоязычная газета, которая знакомит читателей с самыми важными публикациями Eesti Päevaleht, Maaleht и других изданий холдинга Ekspress Meedia. Цена одного экземпляра — 1,49 евро.
