Психиатр: самоизоляция негативно влияет на психику человека
“В кризисное время трудно пережить тревогу и неопределенность”, — сказал в интервью Forte один из выдающихся российских психиатров, президент Российской Психотерапевтической Ассоциации Сергей Бабин.
Расскажите, пожалуйста, как человеческая психика обычно реагирует на кризисы? Означает ли наступление кризиных времен то, что у психиатров, психотерапевтов и психологов прибавляется работы?
Кризис — явление всегда неприятное, внезапное, непонятное. Возрастают тревожные настроения. Тревога отличается от страха тем, что ее сложно понять; человек тревожится о чем-то неизвестном, неопределенном. Фильмы ужасов эксплуатируют именно эту тему. Когда человек слышит какой-то звук в тумане, например, то это его пугает больше, чем если бы из тумана тут же вышел динозавр. Но динозавр — это понятно, от него можно попытаться убежать или спрятатья, а вот звук в тумане — непонятно, что это, какова его природа, может это еще ужаснее, чем динозавр! Кризис, который усиливает тревогу, переносится психикой очень тяжело. Нынешняя пандемия это иллюстрирует очень хорошо.
Отчасти у специалистов действительно прибавляется работы. Любой человек, в том числе психически здоровый, все равно реагирует на внешние события. Отовсюду раздается информация о вирусах; я вот сам сейчас включил Euronews, все их новостные сообщения так или иначе касаются коронавируса. Специфика СМИ в том, что новость должна быть горячей и нагнетающей, держать в напряжении. Люди, у которых есть определенные отклонения, которые плохо переносят тревогу и которым свойственны тревожные расстройства, реагируют остро. И их тревога, которая была до этого, возрастает.
Таллиннские психиатры говорят, что в последние недели у них стало больше пациентов, которые участвовали в создании коронавируса и принесли его в Эстонию. Как мировые новости влияют на психику пациентов и почему в их бред проецируется то, о чем говорят СМИ?
Окружающий мир влияет на психику любого человека. Особенно на психику людей душевнобольных. Они такие же люди как мы, и если это влияет на нас, на них это влияет тоже, но чуть больше. Английский психиатр XIX века Генри Модсли говорил, что помешательство всегда в большей или меньшей степени отражает реальность и культуру. Те идеи, которые возникают в болезненном сознании человека, в любом случае почерпнуты из окружающей действительности. Если вокруг все постоянно говорят о коронавирусе, вероятность того, что переживания душевнобольного человека будут связаны именно с этим, а не со СПИДом или иным заболеванием, велика.
Отмечу еще один момент, который касается не только пациентов, но и всех нас: в ситуации неопределенности, в которой мы все живем, мы постоянно пытаемся совладать с тревогой. И появление любой теории заговора — что вирус, например, был создан искусственно в секретных лабораториях, — носит защитный характер. Когда человек может себе объяснить, что происходит, что это не случайность, а злая воля ученых, американских или китайских, которые этот вирус создали, то человек успокаивается. Внешне ничего не изменилось — апокалипсис как был, так и остался, но человек его себе объяснил и ему стало полегче, успокоился. Объяснение уменьшает тревогу.
Одной из главных мер в борьбе с вирусом является самоизоляция. Как вы считаете, затворничество дома и обрыв социальных связей может пошатнуть психическое здоровье людей?
Идеальных мер борьбы с вирусом нет. Самоизоляция, конечно, эффективна и проста, с одной стороны. Но с другой стороны, существует много негативных последствий. Как экономических, так и психологических: изменение привычного образа жизни, увеличение рабочей и психологической нагрузки. Сейчас многие временно работают из дома, но домашние обязанности никто не отменял. Кроме того, нужно много внимания уделять детям, особенно маленьким, которые бегают, крутятся под ногами, включают свои планшеты и телевизоры, всячески отвлекают от работы. Некоторые думали, что это такие внеплановые каникулы: сейчас будем сидеть дома и немного отдохнем. На самом деле нет, нагрузка даже больше чем при обычном режиме. Принудительная самоизоляция нарушает привычный ход жизни и психологически тяжело переносится.
Вероятно ли, что после победы на коронавирусом люди станут избегать публичных мероприятий и продолжают самоизоляцию уже добровольно?
Безусловно, некоторая часть людей — да. Хотя я не разделяю убеждение, что мир после этой пандемии никогда не будет прежним. Эпидемия испанки, две мировые войны, Холокост и иные страшные события оставили свой след, но мир кардинально не изменился. Некоторые чувствительные люди изменят свой образ жизни, но мир останется прежним. С точки зрения экзистенциальной психологии и психотерапии неопределенность — это базовое свойство мира. И вирус это демонстрирует нам. В остальное время каждый человек что-то планирует, хотя он не знает наверняка, что будет с его близкими и с ним самим в следующую минуту. Может быть все угодно. Мир очень неопределен. Более зрелая позиция состоит в том, чтобы эту неопределенность признать и жить дальше несмотря ни на что.
Когда падают бомбы — люди понимают, что нужно спрятаться. Но вирус не виден невооруженным взглядом. Могут ли люди устать от карантинных мер и начать саботировать карантин, пренебрегая указаниями врачей и чиновников?
Думаю, что да. Это вообще свойство человеческой натуры. Люди привыкают к плохим новостям, которые сообщаются постоянно. Самоизоляция психологически плохо переносится людьми. Поэтому сидеть или не сидеть в карантине — это вопрос законопослушности социума, его зрелости. Очень большую роль играет финансовый аспект: смогут ли граждане, сидя на карантине, обеспечивать свою семью? Если это продлится довольно долго, то люди непременно устанут.
Очевидно, что коронавирус приводит к смертям и горю, поэтому уместно будет спросить, как поддерживать людей в такой ситуации, чтобы это не выглядело фальшиво? Какие существуют виды терапий для таких кризисных ситуаций?
Массовые смерти ужасны сами по себе. Любая смерть — это трагедия. Есть общие принципы проживания горя и помощи человеку, который это горе проживает. Не нужно стараться его отвлечь, развлечь, увести или переключить его внимание на что-то другое. При смерти пожилого человека нелепо говорить “ну, он прожил свою жизнь!”. Возраст умершего не уменьшает горе близких. Горе другого нужно признать. Попытка вытащить горюющего из его горя не приведет ни к чему хорошего. Советы прогуляться, поехать в отпуск или выпить сто грамм не работают. Сделать в таком случае почти ничего нельзя, но можно быть рядом, признавать, что другому человеку тяжело, что его проблема важна. Иногда и разговоры не нужны, нужно быть рядом и разделять переживание человека, погруженного в горе. С горем не нужно ничего делать, его нужно пережить. Потребуется время, чтобы работа горя завершилась.
Условно можно говорить о двух видах терапии в таких случаях. Краткосрочная терапия включает правильное диафрагмальное дыхание, мышечную релаксацию. Вторая форма работы — это длительная терапия для людей, у которых тревожные расстройства носят не ситуационный характер. Я сам работаю в рамках экзистенциальной терапии, но это лишь одна из возможных. Виды терапий в наше время тоже меняются: в профессиональной среде активно обсуждают переход на дистанционные формы терапии. Мир меняется, и психотерапевтические подходы меняются тоже.
