В целях обеспечения безопасности женщины Yle не называет ее имя и не публикует отдельные детали из ее рассказа.

Фотографии носят иллюстративный характер и напрямую не имеют отношения к описываемому случаю.

Суббота, 14 августа

Я, как обычно, рано проснулась и пошла на работу, хотя за день до этого услышала о захвате Талибаном города Мазари-Шариф. Мне кажется, у всех на душе беспокойно, но никто не верит, что талибы могут взять и Кабул. Я и сама не верю. Но все равно регулярно смотрю в интернете новости о ситуации в Афганистане.

Я сидела за компьютером на третьем этаже, когда двое моих коллег, запыхавшись, прибежали в офис. Они стали быстро срывать со стен фотографии, на которых мы запечатлены с иностранными партнерами. Я спросила взволнованно, что случилось.

- Талибы атаковали Кабул!

На мгновение я погрузилась в шок. В офис пришло начальство, и я спросила, правдива ли информация про талибов. Один из начальников подтвердил эти сведения, но одновременно пытался успокоить меня.

- Но это всего один теракт, — сказал он и включил телевизор.

Обеспокоенная, я позвонила матери. Она сказала, что слышала выстрелы, но сейчас все спокойно. Я попросила ее уйти из дома и пойти в центр Кабула, потому что дома небезопасно. Она отказалась.

- Отец уже звонил. Он едет домой. Да и куда мне идти? Это мой дом.

Я осталась на работе и позвонила отцу. Он старался сохранять спокойствие, чтобы не пугать меня.

- Мы уже дома. Ничего страшного. Я слышу звуки стрельбы, но если ситуация обострится, мы пойдем к твоему брату.

Я прервала разговор, потому что в то же время до меня пыталась дозвониться сестра.

- Почему ты не идешь домой? Тут говорят, что талибы пришли.

Я постаралась успокоить ее. Сказала, что это временно, нет причин для беспокойства. И что я скоро приду.

Но я не могла пойти домой. Мне было страшно. Я должна была остаться в офисе и узнать, что будут делать мои коллеги. А они в панике продолжали уничтожать и прятать документы и фотографии. Каждый звонил своим близким.

Коллеги рассказали, что дозвонились до родственников, живущих в пригороде Кабула Даште-Барчи. Там люди напуганы. Они покидают свои дома. Я и сама ужасно напугана и лишь пытаюсь сохранить спокойный вид. По крайней мере до тех пор, пока не получу достоверную информацию.

Начальники старались успокоить нас. Они заверяли, что талибы не прорвались внутрь границ Кабула и что все это слухи. Нас отпустили домой, но офис остался открыт. Они сами решили продолжать работать. Женщинам дали сразу несколько выходных — пока не утрясется ситуация.

Я решила пойти домой, потому что у меня даже не было нормального хиджаба. Я испугалась, что талибы придут и увидят меня такой.

Позвонили бывшие коллеги и сказали, что тоже закрывают офис и отправляют домой женщин. Кто-то утверждал, что талибы уже в том районе Кабула, где я живу.

Двое моих коллег-мужчин вызвались проводить меня до дома. По пути мы видели ужас на лицах и в глазах людей. В автобусе женщина закричала:

- Водитель, давай быстрее. Талибы уже тут!

Вторая женщина крикнула ей, зачем та распространяет слухи. Я слушала их и думала, хоть бы только добраться до дома. Внезапно я заметила, что автобус проехал мою остановку. Я вышла на следующей, мои провожатые отправились обратно.

Я осталась одна на улице. На ней никого не видно, кроме двух торговцев, которые спешно закрывали свои магазины. Я начала молиться про себя.

Весь день, слушая ужасные новости, я старалась не плакать и утешать своих коллег-женщин. Но сейчас, когда я увидела испуганных школьниц с сумками, я не смогла сдержать слезы. Они явно услышали в школе о приходе Талибана. Девочки приехали в Кабул из других провинций, чтобы спастись от власти талибов. Но куда они сбегут теперь?

Дома я сразу принялась за работу. Я прибралась и поставила стиральную машину, потому что еще было электричество. Если придут талибы и мне придется бежать, хотя бы дом останется в чистоте. Я занималась уборкой до ночи.

Вместе с этим я следила за новостями в интернете о том, что происходит в городе. Талибы заявили, что полицейские покинули все участки и что Талибан пришел, чтобы охранять город.

Я созванивалась с друзьями и знакомыми. И надеялась, что до завтра ситуация уляжется и я смогу снова пойти на работу. Но чем больше я думала о будущем, тем больше меня охватывал страх и беспокойство. Мысль о том, что я больше не смогу выйти из дома, сводила меня с ума. Я была измотана. Я пошла спать со слезами на глазах и с тревогой на сердце.

Бежавшие в Кабул жители северных провинций Афганистана. Фото: Hedayatullah Amid / EPA

Воскресенье, 15 августа

Я проснулась рано, но вспомнила, что Талибан захватил Кабул и я не могу пойти на работу. Ужасно.

Зашла в Фейсбук, чтобы посмотреть, что происходит. Моя лента полна отчаяния: видео с плачущими солдатами армии, лозунги против президента Ашрафа Гани. В новостях сообщили, что Гани улетел в Таджикистан. Еще я посмотрела видео, на котором политики Абдулла Абдулла и Хамид Карзай рассказывают, что ведут переговоры с представителями исламского эмирата, чтобы те не трогали обычных граждан.

Все вокруг жалуются, все разочарованы и говорят, что 20 лет усилий пойдут насмарку и что мы вернемся на 20 лет назад. В Фейсбуке есть закрытая группа только для женщин. Там афганские женщины могут откровенно делиться своими мыслями. Многие писали там, что не готовы смириться с поражением и что женщины должны потребовать от талибов соблюдения их прав. Другие предупреждали, что от Талибана можно ждать чего угодно и что нам надо быть осторожными.

А я беспокоилась оттого, что вся моя одежда цветная. И как я в такой одежде смогу выйти на улицу. Никто не ожидал, что талибы так быстро захватят Кабул.

Сегодня был ранен муж моей младшей сестры. Когда пришла информация, что талибы входят в город, все воры, мошенники, грабители и другие преступники решили воспользоваться ситуацией. Они открыли стрельбу на базаре, где по случайности были сестра с мужем. Одна из пуль попала в мужа. Он сам в порядке, но погиб его друг.

Мысли роились в моей голове. Мне больше нельзя будет работать или учиться. И как мне тогда жить? Если у меня не будет дохода, то как мне платить за квартиру? Моя семья зависит от меня финансово.

Потом позвонила мама.

- Мы забираем тебя с отцом к нам.

Я повысила на нее голос и сказала, что еще не все потеряно. В регионах талибы говорили, что позволят женщинам ходить на работу и в школу. Я буду ждать, пока мне не разрешат вернуться на работу.

Я все время находилась с телефоном в руке. Листала интернет, чтобы понимать, что происходит. В одной группе женщины писали, что боятся выходить из дома. Периодически выглядывают из окна, чтобы посмотреть, нет ли там талибов. Но видят только тихие опустевшие улицы Кабула. Раньше, когда я держала окно открытым, с улицы доносился шум, но сегодня все было тихо. Тишина повисла над Кабулом.

Понедельник, 16 августа

Пока я не могла ходить на работу, я просто сидела дома. К счастью, хотя бы не было обысков в домах и за мной не приходили талибы. На тот момент уже это было подарком.

Внутри стен своего дома я чувствовала себя в безопасности. Когда сосед стучался в мою дверь, мое сердце мгновенно уходило в пятки. Я тотчас же натягивала платок и шла к двери. И выдыхала от облегчения, увидев, что это не талибы.

Моя семья связывалась со мной и просила приехать к ним. Но я отказалась. Я была уверена, что кто-нибудь с работы позвонит и позовет меня обратно в офис. Я знала, что моих коллег-мужчин уже вызвали обратно, но женщин пока не приглашали. Да и работы, судя по рассказам, осталось немного, потому что все зарубежные проекты прекращены.

Друзья писали мне по электронной почте и уговаривали бежать из страны. Но моя дочка не со мной, и мысль о том, что бывший муж не даст мне вывезти ее из Афганистана, разбивала мне сердце. Временами я плакала, временами молилась за всех, кто попал в беду.

Я постоянно следила за новостями, чтобы понять, что планируют делать талибы. Позвонила начальнику, и он сказал, что талибы приходили с обыском в наш офис. Меня разбирала злость. Почему я предвидела этого и не купила бурку? Но я даже не представляла, что Талибан на самом деле войдет в Кабул. Сейчас же мне надо каким-то образом достать одежду, которая скроет меня.

Письмо по электронной почте прислал мой бывший муж. Обещал помочь мне, чтобы я была в безопасности. Для женщин ситуация была настолько опасной, что это понял даже мой экс-супруг. А что, если это фальшивое письмо? Что, если кто-то просто пытается выудить мои данные? Я начала сомневаться и оставила письмо без ответа.

Талибы в Кабуле. Фото: AOP

Вторник, 17 августа

Сегодня я проснулась с проблеском надежды. У меня нет телевизора, но в Фейсбуке я увидела фотографии журналисток, которые читали новостные выпуски — в той же одежде, что и раньше.

Кто-то говорит, что талибы не делают людям ничего плохого. Я видела видео, где талибы заверяли, что пришли, чтобы служить людям. Но им никто не доверяет. Люди боятся, что это только начало, и талибы говорят так только затем, чтобы укрепить свою власть.

Мне позвонил младший брат и сказал, что мне нужно попытаться покинуть страну. Он хотел бежать в Пакистан без документов и позвал меня с собой.

Я боялась, чтобы талибы придут с обыском, поэтому собрала все документы, грамоты и газеты, которые я привезла из других стран. Я не могла их отсканировать дома, поэтому я все отфотографировала и отправила другу, который живет за границей. Попросила сохранить их для меня. Я разрезала документы ножницами и выбросила их.

Пообщалась по видеосвязи с дочерью. Когда ее увидела, захотелось плакать. Она услышала о приходе Талибана и видела шок своих родных. Я постаралась говорить с ней спокойным голосом.

- Не бойся. Талибы никого не тронут. Раньше людей охраняла полиция, теперь талибы. Они просто поменялись местами.

Дочь на это ничего не ответила. Просто тихо кивнула. Меня успокаивало то, что я видела ее лицо. Хотя я очень по ней скучала, я знала, что ей было лучше у отца. Там она была в безопасности.

Я позвонила коллеге и попросила его прийти к моему дому, чтобы я смогла выйти на улицу. Вечером я впервые оказалась вне стен своего дома. Я нацепила на себя как можно больше слоев одежды, чтобы скрыть себя по максимуму.

Мимо нас промчалась бронированная машина полиции, в которой были талибы. В первый раз я так близко их видела. Стало темно. Я обратила внимание, что женщин на улице нет совсем. На моих глазах навернулись слезы, потому что Кабул перестал быть тем городом, которым он был еще неделю назад, когда я вечером могла спокойно вернуться из университета домой. Сейчас же все было закрыто.

По улицам проехали несколько машин, пассажиры которых удивленно на меня смотрели. Я пыталась найти открытый магазин, чтобы купить поесть, но всё было закрыто. Вид Кабула в таком состоянии приводил меня в отчаяние. В итоге я нашла открытый ресторан, где и купила еды.

Дочка бывшего соседа, которая сейчас живет в США, посоветовала мне отправиться в кабульский аэропорт. По ее словам, людей начали эвакуировать в Европу и Америку. Я ответила, что это всё вранье. Никакая страна не стала бы вывозить людей без документов.

Я стала искать видео из аэропорта Кабула. Смотрела их и плакала: где-то потеряли младенца в корзине, люди сорвались с самолетов и разбились… Боже, это ужасно. Не смогла смотреть дальше.

Главное — оставаться спокойной, хоть это и сложно. Глубоко вдохнуть. Я понимала, что люди сходят с ума от страха. Но если потерять спокойствие, всё будет ещё хуже. Мы умрем от страха раньше, чем нас успеют убить талибы.

Патруль талибов на рынке в Кабуле Фото: Hoshang Hashimi / AFP

Среда, 18 августа

Паника и волнение у меня только увеличиваются. Люди предупреждают, что это затишье перед бурей. Никто не доверяет талибам.

Некоторые женщины вернулись на работу, но и они с недоверием относятся к Талибану. Им кажется, что талибы строят из себя умеренных, чтобы закрепить свою власть, а потом претворить свой план в жизнь.

В других провинциях люди рассказывали, что поначалу было ощущение, что талибы изменились. Но не проходило и четырех дней, как стали поступать сообщения о насилии и казнях со стороны талибов. Сегодня пришла информация, что Талибан повесил трех военачальников.

Двое бывших коллег связались со мной из Европы. Давали мне советы, как бежать из страны. Со мной связывались даже те, с кем я не общалась уже много лет. Они волновались и за меня, и за свои семьи, оставшиеся в Афганистане.

Прошлой ночью я не спала до двух часов, потому что знала, что на работу рано вставать не надо будет. Я долго спала утром. Хоть я и не работала, дни казались бешеными. Я перестала различать день и ночь. Все время читала сообщения от знакомых и друзей. Часть из них пытались утешить меня.

Я ужасно боялась. И в то же время надеялась, что новости о том, как талибы врываются в дома, забирают молодых девушек и насильно выдают их замуж, не соответствуют действительности.

Мне надо было найти оружие на тот случай, если за мной придут талибы. Я могла бы стрелять в них. Они бы точно выстрелили в ответ, но смерть в сто раз лучше, чем принудительный брак.

По слухам, в провинции Панджшер возникло движение против Талибана. Я с нетерпением ждала, что они что-то сделают. Но почти все провинции уже во власти талибов. Принесет ли этот фронт сопротивления хоть какой-нибудь результат?

Мне оставалось только молиться. Мой дух поддерживали только видео в интернете, на которых люди в Джалалабаде, Хосте и Кунаре смело поднимали флаги Афганистана. Я была горда этими людьми. И огонек надежды теплился в моей груди.

Несмотря на национальность, мы все жители Афганистана. Эта страна — наш общий дом. А талибы — наши общие враги.

Я надела платок, который мама дала мне для моления. И пошла в пекарню за хлебом. Хотя я была в хиджабе, мужчины смотрели на меня с удивлением. Я купила хлеб и быстро вернулась домой. Эти редкие минуты вне дома ненадолго снимают ощущение того, что я пленница. Сегодня я впервые задумалась о том, что лучше было родиться мужчиной и присоединиться сейчас к движению сопротивления.

За последние недели в Фейсбуке стало всё больше объявлений о продаже вещей. Люди явно планируют покинуть Афганистан. Цены на вещи выставлялись смешные. Но я не поддалась общей панике, потому что у меня еще теплилась надежда. Но если вдруг придется бежать, то взять с собой ничего не получится.

Четверг, 19 августа

Мне кажется, что с каждым днем я становлюсь всё слабее и меня всё больше поглощает отчаяние. Если даже мне удастся бежать из страны, что будет с теми, кто останется здесь?

Талибы уже сами предупреждают, что их нынешнее поведение — это лишь временное явление. Они прямо говорят, что Афганистан больше не демократия, а страна живет по законам шариата. Постепенно талибы показывают свое истинное лицо.

Я связалась с двумя коллегами, которые были в аэропорту Кабула. Один из них прождал сутки, но так и не попал в аэропорт и отправился домой. Они сказали, что у аэропорта очень много людей, хотя с прихода талибов прошло уже пять дней. Еще один коллега позвонил и сказал, что его сестра посоветовала отправиться в аэропорт. Я ответила ему, что это безнадежно и что никто без документов не вылетит.

Я не нахожу себе места. Смотрю Фейсбук. В одном посте говорится, что талибы высекли в Кабуле людей за то, что на них были джинсы.

Я мусульманка. Я много изучала эту религию. И по моему представлению, ислам основан на дружелюбии, толерантности, помощи слабым, уважении к старшим и вере в доброту Бога. И я не знаю, о каком исламе говорят талибы.

Боец Талибана у МВД Афганистана. Фото: Javed Tanveer / AFP

Пятница, 20 августа

Сегодня ужасный день. Я увидела в Фейсбуке женщину, которую избили талибы. Тогда я села за компьютер и стала делать заметки об их зверствах. Эти ужасные события никогда не должны быть забыты.

Я неспособна думать. Попыталась собрать вещи, но тело отказывалось слушаться меня. Я не могла решить, что мне делать. И только прокручивала в голове, что я сделала за свою жизнь.

Я активная и независимая женщина. Я работаю и учусь на вечернем в университете. В последние годы я работала в такой сфере, где была хорошо осведомлена о ситуации в Афганистане, но я даже представить себе не могла нового прихода талибов к власти. Я сотрудничала с иностранцами. Открыто критиковала многих людей. Считала, что правда поможет развитию общества. И талибы мне всего этого не простят. Всё кажется сном. И кажется, что всё рассыпается в прах.

Суббота, 21 августа

Каждый день моим друзьям и знакомым удается уехать из Афганистана. Я радуюсь, что их жизням больше ничего не угрожает. Но вместе с тем меня охватывает ужасное чувство одиночества. Начальник позвонил и сообщил, что тоже уезжает за границу. Меня пока что не приняла ни одна инстанция.

Я перестала заходить в Фейсбук, хоть и хочу знать последние новости. Но чтение ленты забирает у меня последнюю надежду.

Утром я собрала вещи, чтобы переехать к своей семье. Я больше не могла быть в одиночку посреди всего этого. Хотела оставить часть вещей в квартире, но мой арендодатель на это не согласился. Мне надо было забрать всё. А вещей было очень много.

Я переживаю за дочку и очень по ней скучаю. Мне надо повидаться с ней. Мы не общались уже два дня. Телефон ее отца выключен. Я позвонила его матери. Сказала, что хочу взять дочь с собой. Ее бабушка ответила, что это не допустит. Мне очень плохо. Я не представляю свою жизнь без дочери. Я готова умереть, но никому не дам отнять ее.

Я попыталась связаться с отцом дочки по Вотсапу. К счастью, он ответил. Он был зол и сказал, что его родители никогда не отдадут мне дочь. Я рыдаю и умоляю отдать мне ребенка. Его родители плачут и кричат, чтобы он не отдавал мне дочь.

Позже отец дочки написал мне сообщение. Пообещал уговорить своих родителей отдать мне ее. Я умоляю его, чтобы он не лишал меня ребенка. В конце концов он написал, что завтра я могу прийти и забрать дочь. У меня свалился камень с души. Завтра я увижу ее.

Воскресенье, 22 августа

Я проснулась в пять утра и попросила управдома найти людей, которые помогли бы вынести вещи из квартиры. За несколько часов мы погрузили мой скарб в машину, которую я отправила к сестре. С грустью отдала ключи хозяину.

Когда я спускалась вниз, у двери увидела машину талибов. Сначала я не поверила, что это талибы, но потом из машины вышли вооруженные люди, и я поняла весь ужас ситуации.

Сердце остановилось. Я постаралась сохранить спокойствие и продолжила смотреть на них. Они со смехом зашли в дом. Про себя я молилась, чтобы они не обратили на меня внимание. Они прошли дальше, и я мигом выскочила на улицу, глубоко вдохнула и села в машину.

У меня были противоречивые чувства. Я была напугана — и в то же время рада, что успела уехать из дома до прихода талибов. Думала, что бы произошло, если бы они решили провести обыск в моей квартире.

Талибан считает нас преступниками. Они будут обыскивать дома людей, чтобы выяснить, кто где живет и какая у кого профессия. И обыски продолжатся до тех пор, пока не обнаружат меня и тысячи таких же, как я, людей.

Сначала я отправилась к родителям бывшего мужа. Встретилась с дочкой, обняла ее и заплакала. Она — частичка моего сердца. Мы выпили чая, я забрала девочку и поехала к своим родителям. Меня были очень рады видеть. Я сказала маме, что не ела и не спала нормально в последние дни и что очень хочу отдохнуть.

И в это время мне позвонил неизвестный мужчина. Оказалось, что это финн. Я рассказала ему о своей ситуации. Он спросил, как далеко от аэропорта находится дом моих родителей, и попросил прислать ему мою фотографию и фотографию дочери. Я попросила мужчину помочь моим родителям и дедушке, потому что талибан может признать их виновными в том, что они вырастили такую дочь. Но мужчина ответил, что это невозможно. Я должна приехать в аэропорт только со своим ребенком. Либо не приезжать совсем.

Я сказала родным, что не оставлю их и никуда не полечу. Но они умоляли меня бежать из страны в безопасное место и оставить их на волю Бога. И тогда я ответила финскому мужчине, что я буду в аэропорту только с ребенком.

Со слезами на глазах я обняла маму и попрощалась с ней. Попросила у нее прощения. Сказала, что я ей многим обязана и никогда не смогу отплатить ей за всё, что для меня сделали родители. Папа и дедушка были в это время в мечети, поэтому я не смогла попрощаться с ними. Брат отправился провожать меня. По дороге позвонил отец и со слезами попрощался со мной. И попросил беречь себя.

Финский мужчина снова позвонил. Сказал, что пришлет еще один номер, по которому надо позвонить. По этому номеру ответил человек, который сказал, куда надо подъехать. Мы направились в сторону аэропорта.

На дорогах были заторы. По пути мы видели талибов. Брат попросил меня спрятать телефон, пока мы не проедем мимо них. К счастью, машин было так много, что талибы нас не остановили. Мы подъехали ближе к аэропорту, где брат остановился и сказал мне выйти из машины. Оттуда мы пошли с ним пешком.

У ворот аэропорта была толпа людей. Мне казалось, что меня просто раздавят в ней. Брат нес мою сумку, а я держала дочку. Она напугана. Я постоянно разговаривала с ней, чтобы ей было не так страшно.

Мы дошли до какого-то пруда, на другой стороне которого были военные. Мне наказали закричать там “Финляндия”, чтобы привлечь внимание финских солдат. Брат крикнул “Финляндия”, военные обернулись и проверили мое имя. Было уже темно, поэтому они попросили меня включить фонарик на телефоне, чтобы не потерять меня из виду. А потом сказали, чтобы я подошла к ним.

Народу так много, что мне пришлось идти вброд через пруд. Я была по колено в грязной воде, но другого выхода не было. Перед этим я распрощалась с братом.

Финские солдаты помогли мне пробраться к ним и отвезли к другим людям, которые ждали эвакуации. Я очень им благодарна. Они хорошо со мной обошлись, дали еды и нашли место, где я могла бы поспать. Но я долго не могла заснуть. Я сообщила родным, что я в безопасности и уже внутри аэропорта.

В очереди на эвакуационный рейс. Фото: AOP

Понедельник, 23 августа

После многих ужасных дней я смогла выдохнуть. Я в безопасности. Не надо больше бояться, когда за мной придут талибы. Но я продолжала переживать за свою семью. Трое коллег с семьями пытались улететь в Австралию, но не смогли пробраться в аэропорт. Я рассказала им, как мне удалось пробраться через пруд и как мне помогли военные с финским флагом.

Я постирала одежду, которая запачкалась в грязной воде. У меня был только один сменный комплект одежды для меня и один для дочки. Дочь позвонила родителям ее отца и сообщила, что уже в аэропорту.

Финны постоянно спрашивали, все ли у нас в порядке и нужно ли нам что-нибудь. Я отвечала, что всё хорошо. Они относились ко мне как к человеку.

В Кабуле жара, и я целый день провела в интернете. Пыталась разобраться в актуальной ситуации. Вечером пришло время нашего рейса. Нам сказали, что вылет назначен на 18 часов. Мы прошли к военному самолету и встали в очередь. По очереди стали загружаться на борт.

Посадка заняла полтора часа, поэтому вылетели из Кабула мы только в 19.30. Я и раньше летала на самолетах, но этот полет был совсем другим. Я чувствовала щемящую боль за свою родину. И потому что мне пришлось оставить своих родных. Было тоскливо от того, что приходилось бежать, чтобы выжить. Но я утешала себя тем, что теперь мы с дочкой в безопасности.

В аэропорту Кабула. Фото: AOP

Вторник, 24 августа

Полет продлился около трех часов. Мы стояли на коленях, потому что не было места, чтобы выпрямить ноги. Дочь заснула у меня на руках. У меня затекли руки, ноги и всё тело. Всё болело. Но в самолете солдаты старались о нас заботиться. Их человечность тронула меня до слез.

Мы приземлились в Грузии. После проверки наших вещей нас разместили в комнате ожидания. Людей было много. Часть отправлялись в Швецию, кто-то в Норвегию. Нас же направили в группу с теми, кто летел в Финляндию. Было уже за полночь, и я была страшно уставшая. Через несколько часов нам сообщили, что скоро мы сможем вылететь в Финляндию.

Перелет из Грузии в Финляндию прошел нормально. Самолет был почти пустым. Я думала о том, сколько еще людей можно было бы спасти.

Мы прилетели в Хельсинки, а на мне была легкая одежда. В Кабуле было жарко, тут же погода была, как кабульской осенью. В аэропорту нас ждали пледы и еда. Я созвонилась по видеосвязи с мамой и сестрой. Сообщила, что добралась до Финляндии. Они были очень рады за меня.

Не думала, что проверки в аэропорту займут так много времени. Наши паспорта тщательно проверяли, лица пристально сличали с фотографиями. Задавали множество вопросов. Взяли тест на коронавирус. Потом сказали, что теперь мое дело передадут в Миграционную службу.

После этого у нас взяли биометрические данные: отпечатки пальцев и несколько фотографий лица с разных сторон. Мне вспомнились голливудские фильмы о полицейских, которые снимают отпечатки пальцев у преступников и фотографируют их. Я понимаю и уважаю финские власти. Они делают всё, чтобы обеспечить безопасность своей страны. Я и не ожидала от них другого. Позже нас перевезли в центр по приему беженцев.

Я была в Финляндии и раньше. Поэтому я не воспринимаю ее как чужую. Я рада, что Финляндия помогла мне и спасла мне жизнь. Я очень благодарна всем, кто старался вывезти меня с дочкой в безопасное место.

У меня пропало чувство тревоги. Но я всё равно каждый день слежу за новостями из Афганистана и переживаю за своих родных и за других людей. И буду переживать до конца своих дней. Но я счастлива за нас с дочкой. Наконец-то мы в безопасности.

Поделиться
Комментарии