“Принимая ребенка в семью, будьте готовы принять и багаж его прошлого”. Как жительница Ида-Вирумаа в одиночку воспитала больше 40 детей
(1)
Мария оказалась первым человеком, который по-настоящему выслушал Анну, ее по-настоящему заинтересовала история девочки. Мария стала для Анны матерью. “Я бываю у мамы при каждой возможности, когда бываю в тех местах, а там я бываю часто. Мы постоянно поддерживаем связь и чувствуем друг друга даже тогда, когда находимся на расстоянии. Между нами установилась очень прочная связь”, — говорит Анна.
В пять лет в детский приют
Анна со своей младшей сестрой попала в таллиннский приют для маленьких детей в пятилетнем возрасте. “Я безумно тосковала по маме, — признается Анна, несмотря на серьезные трудности, с которыми ей пришлось столкнуться в родном доме. — Мне и раньше приходилось бывать в приюте, потому что мамы часто не было дома, особенно по ночам. Как мне тогда объясняли, она ходила с мужем по грибы. Муж матери был человеком, склонным к насилию. Мы с сестрой часто оставались вдвоем, много времени проводили на улице. Вся ответственность за младшую сестру лежала на мне, мы всегда были вместе. Часто нам нечего было есть, иногда что-то давали соседи, иногда приходилось воровать в магазине — да, я и этому научилась. Мы часто переезжали, что-то осталось в памяти, например, помню Маарду. Все это было нелегко, но в приюте я очень скучала и ждала, когда мама вернется”.
Сестры пробыли в приюте около года. Иногда мать навещала их там. “Я до сих пор вспоминаю, как мама обещала мне подарить желтый кукольный домик”, — вспоминает Анна. О других родственниках Анна в то время ничего не знала.
Как-то раз в приют пришла одна семья, мужчина и женщина. По словам Анны, они встретились в коридоре и разговорились. Прошло немного времени, и Анну спросили, не хотела ли бы она переехать в эту семью. Анна очень хотела попасть в семью, обрести маму и папу и жить в настоящем доме. Все произошло очень быстро, и так девочки переехали в семью, которая жила в Ида-Вирумаа, в Нарве. “Это семья стала нашей попечительской, т.е. приемной семьей”, — рассказывает Анна, давно мечтавшая о спокойной и счастливой жизни в семье.
По словам Анны, это была довольно обеспеченная семья. “У нас был красивый дом, красивые вещи, однако не было чувства защищенности и близости, — говорит она. — Нам почему-то дали новые имена, то есть официально имена оставались прежними, но в школе и дома нас называли иначе. Мы и сами с сестрой стали называть себя этими именами. У меня были длинные волосы, как сейчас, но меня сразу подстригли. Приемная мать хотела, чтобы мы были похожи на нее. Одежду нам тоже выбирала мать, нашего мнения вообще не спрашивали. Мне приходилось ходить в кружки, которые мне были совершенно не интересны, но возражать я не смела, потому что таково было желание матери. Мне, например, очень нравилось рисовать, но это никого не волновало”.
В этой семье Анна прожила четыре года, и это было трудное время. “Я все время находилась в напряжении, я не могла быть самой собой. Постоянно боялась, что меня опять за что-нибудь накажут. А наказывали часто, в том числе и физически: мама била меня. Я вечно оказывалась в чем-то виновата, хотя на самом деле ничего и не делала. Отец семьи заботился о нас, даже порой заступался, однако он был очень занят на работе и в воспитание детей особо не вмешивался. О сестре заботились больше. Помню, как приемная мать говорила мне, что я вырасту такой же, как и моя биологическая мать. Я стеснялась себя самой и пребывала в постоянном страхе. Мне не на кого было опереться, не с кем было поговорить по душам, я была совершенно одна. В школе никто, кроме классного руководителя и директора, не знал, что мы воспитываемся в приемной семье. Но однажды приемные родители решили в наказание рассказать моим одноклассникам, что на самом деле я „неблагодарная детдомовка с трудным характером”. До сих пор с дрожью в теле вспоминаю объятия матери — она делала это, когда ей этого хотелось, а не тогда, когда мне это было нужно”.
Анне было 10 лет, когда однажды вечером она ушла в школу, а потом в кружок и домой больше не вернулась: “Боялась, что опять накажут”. Так девочка вновь оказалась в приюте. Младшая сестра осталась в приемной семье. “Никто мне ничего не объяснял, никто не хотел выслушать, я было одна-одинёшенька во всем мире, — вспоминает Анна. — Сегодня я понимаю, что мать не хотела ничего знать о моем прошлом, не хотела принять его, но ведь это же мое прошлое, моя история. Понимаю, что, по всей видимости, у приемной матери у самой было трудное детство, и эти неприятные переживания она перенесла на меня”. Для Анны самым болезненным было то, что ее разлучили с сестрой, они не могли даже перезваниваться.
Из приюта Анна попала в замещающий дом в Ида-Вирумаа. Снова переезд, снова необходимость привыкать к новому дому и новой школе, к новым людям. “В детском доме было несколько воспитателей, с которыми можно было поговорить. Это было так важно. Был там также психолог, она была заботлива. В то же время помню, что у воспитателей были разные требования и правила, и к каждому надо было приспосабливаться, подстраиваться под него”.
В этом замещающем доме всех детей на зимние и летние каникулы отправляли в приемные семьи. Так Анна попала в семью в Южной Эстонии: “Провела там зиму, потом приехала летом, а потом так и осталась у них жить, — Анне снова пришлось переезжать и менять школу. — С эмоциональной точки зрения это было очень непросто. Я ходила в эстонскую школу и стыдилась того, что я русская, да к тому же еще из детдома. Помню, какой стыд меня охватывал, когда мне говорили, что я веду себя „как русская”. Но самую большую боль причиняло то, что в течение нескольких лет я не могла общаться со своей сестрой”.
В новой семье Анна ощущала себя одинокой. “Насилия там не было, ничего подобного не было. Но я была одинока и чувствовала себя лишней. Чувства семьи так и не возникло. Когда я хотела позвонить в детский дом воспитательнице, с которой у меня установился хороший контакт, мне сказали „нечего ее беспокоить”.
Как-то раз, когда я вернулась домой от родственников приемной семьи, у которых гостила, мне велели собирать вещи. Сказали, что я должна уехать”, — рассказывает Анна. Причины девочке объяснять не стали. “Так до сих пор и не знаю, почему так случилось. Но пришлось снова переезжать”. В этой семье Анна прожила год.
Встреча с Марией
В то время Анне было 13 лет. “Жизнь в семье в Южной Эстонии стала последней каплей, я словно сломалась. Мной снова занимались работники по защите детей. Я узнала, что моя сестра тоже попала в детский дом. Я тоже хотела попасть туда, чтобы быть вместе с сестренкой, но мест не было. Я оказалась в семье Марии — это попечитель, т.е. приемная мама, которая жила поблизости. Там я встретилась со своей сестрой, мы не виделись несколько лет. Помню, как мы увиделись после долгой разлуки: она качалась на качелях во дворе. Я была так счастлива!”
В тот вечер, в новом доме, Анна до двух часов ночи разговаривала на кухне с Марией. “Мама оказалась первым человеком, который выслушал меня. Я чувствовала, что ее действительно интересует то, что я рассказываю. Она честно и искренне отвечала на мои вопросы, ничего не скрывая. Между нами сразу возникло доверие”, — признается Анна.
“Помню, на ней была клетчатая юбочка, — вспоминает Мария об этой встрече. — Поначалу она не хотела со мной делиться, но я постаралась сделать все, чтобы разговорить ее. Это очень важно. Нам удалось поговорить с Анной в тот же вечер, и с этого момента мы стали очень близки. Порой мне кажется, что я знаю Анну лучше, чем саму себя. Всегда чувствую, когда ее что-то тревожит или радует. У нас это взаимно”, — говорит Мария, улыбаясь и одновременно смахивая слезы.
Два месяца Анне удалось побыть вместе с младшей сестрой. Потом нарвская семья забрала девочку обратно. А Анна осталась в семье Марии. Расставаться снова было очень больно. К счастью, рядом с Анной была Мария.
Более сорока детей
В приемной семье Марии воспитывалось более сорока детей. Эта женщина родом из Украины, в Эстонию она приехала в 1975 году, будучи молодой мамой с двумя детьми. Мария быстро приспособилась к жизни в Эстонии. Она вышла замуж за эстонца, и у них родилось еще трое детей. Супруг Марии умер в молодости, когда дети были совсем маленькими. “Это было очень трудное время. Я осталась одна с пятью детьми. Большую поддержку оказывала семья мужа, особенно его сестра. Она всегда была рядом, и это помогало мне двигаться вперед. Родственники мужа заботились обо мне”, — рассказывает Мария. Здесь она быстро выучила эстонский язык, потому что понимать язык, на котором говорят окружающие, и самой овладеть им было для нее очень важно. “Хотя родом я из другого государства, родиной своей я считаю Эстонию. За Эстонию я бы и воевать пошла”, — с гордостью признается Мария.
В 1999-2000 годах Мария решила предложить свой дом детям, которые не могут жить вместе со своими биологическими родителями. “Посмотрела передачу „Jõulutunnel” и решила, что хочу и могу поддержать таких детей, потому что им крайне необходимо чувствовать себя защищенными. Дети не должны жить в детских домах, — решительно утверждает она.
— Когда в моей семье появились первые взятые на воспитание дети, я всем рассказывала, что это мои родственники, — улыбается Мария. Теперь она учит детей говорить правду: — Скажи честно, что живешь у Марии. Этого не нужно стыдиться”. Некоторые дети, которые находились на воспитании у Марии, вернулись в свои биологические семьи. “Меня это радует!” — признается Мария. Других детей усыновили, третьи так и выросли в семье Марии и покинули ее, вступив в самостоятельную жизнь. Сегодня, в свои 72 года, Мария энергична и жизнерадостна. “Я на пенсии, и хорошо, ведь у меня много времени, чтобы заниматься с детьми. А сил у меня еще хватит!” — смеется Мария. Нынче в семье Марии воспитывается пять детей. Ее биологические дети уже давно стали взрослыми, им по 40-50 лет и у них свои семьи. Они живут в Финляндии, но продолжают поддерживать связь с матерью и друг с другом.
“Я всегда чувствую себя под защитой”, — говорит Анна о Марии. “Я горой стою за детей в школе и в любом другом месте, могу, если надо, защищать их, как львица”, — улыбается Мария. Она добавляет: “Я люблю всех детей!” По словам Марии, самое главное — дать детям время привыкнуть, проявлять терпение, уметь слушать и говорить с ними. “Ребенок — это не пластилин, чтобы силой лепить из него что-то. За плечами ребенка большой невидимый багаж личного опыта и переживаний. Нужно спокойно ждать, пока он поделится с тобой пережитым, принять его и уважать все, что было”.
Когда Анне исполнилось 17 лет, в семью Марии попала, наконец, и ее младшая сестра, которой к тому времени было уже 14. Семья, в которой она жила и в которой четыре года прожила Анна, за это время несколько раз сдавала девочку в приют и снова забирала ее оттуда. “Такое у них было наказание — отправлять ребенка в приют”, — говорит Анна. С тех пор девочки снова вместе, и Мария старается быть опорой для обеих.
Анна закончила гимназию, затем профессиональное училище, а потом получила прикладное высшее образование. В настоящее время Анна учится в магистратуре университета. Хотя она и живет в другом городе, с Марией она общается постоянно. Она работает в замещающем доме неподалеку от места жительства Марии — в том самом, куда когда-то попала ее младшая сестра — и, возвращаясь с работы или идя туда, всегда заходит к Марии.
“С маминой помощью я нашла своих родственников. Для меня родственные связи очень важны, и мама всегда поддерживает меня в этом”. К сожалению, этот поиск не был простым, бывали как радостные, так и болезненные моменты. Однако Анна не сдавалась. Она нашла свою биологическую мать и познакомилась с младшими сестрой и братом, а также с тетей и дедушкой. Недавно Анна отыскала и отца, о котором прежде ничего не знала. Отец Анны живет в другой стране. Со стороны отца у Анны еще семеро братьев и сестер. Анна считает, что очень похожа на отца. “Теперь я знаю, от кого у меня такая внешность, такие глаза и волосы. Знаю, где мои корни. Пока общаемся с отцом по скайпу, но, когда пройдет эпидемия коронавируса, собираемся встретиться по-настоящему”. Мария добавляет: “Да, это так здорово и так важно, я непременно тоже с ней поеду. Я всегда говорила детям, что нельзя держать зла на своих родителей. Надо уметь прощать”.
Важный посыл
“Мама всегда была рядом со мной, она и сейчас рядом. Она научила меня многим жизненным ценностям, — говорит Анна о Марии. — Она научила меня прощать, быть честной, справляться с трудностями и полагаться на себя. Она поддерживает меня в учебе, научила меня любить труд. А еще мама научила меня тому, насколько важны для человека его корни, его происхождение”.
“Я счастлива! Меня окружают дети, у меня множество дел, и это дает мне силы по жизни! — улыбается Мария. И добавляет задумчиво: — Мне больно, когда больно детям. Я стараюсь всегда быть рядом. На этом пути бывают разные мгновения, в том числе и очень тяжелые. Но их всегда можно преодолеть. Я стараюсь говорить с детьми и выслушивать их. И, разумеется, дома я поддерживаю порядок и соблюдаю правила, чего требую и от детей, — в заключение Мария, улыбаясь, смотрит на Анну: — Анна — большая молодец, и муж у нее замечательный. Уверена, что Анна пойдет по моим стопам. На самом деле, она уже сейчас делает это, поддерживая детей, которые живут в замещающем доме”.
“Почему я работаю в замещающем доме? Посмотрите, какой пример у меня перед глазами, — Анна, улыбаясь, указывает на Марию. — Дети нуждаются в защите”. К людям, которые подумывают о том, чтобы открыть двери своего дома и свои сердца детям, родившимся в других семьях, Анна обращается с важным посылом: “Принимая ребенка в семью, будьте готовы принять и его прошлое. Прошлое ребенка нельзя скрыть или спрятать. Одной любви недостаточно — важно также постоянно учиться. И обращаться за помощью не стыдно! — Анна задумывается и добавляет: — Никто не имеет права говорить ребенку, что он должен быть благодарным за то, что его взяли в семью. Ребенок не виноват, что его детство сложилось так, как сложилось. Когда ребенок созреет для этого, он сам отблагодарит вас. Ведь родитель должен заслужить эту благодарность. Я своей маме очень благодарна!”
* * *
Надежда Леоск, Департамент социального страхования:
В словах Анны — истина: “Принимая ребенка в семью, будьте готовы принять и его прошлое”. Каждому ребенку нужны семья и домашнее тепло. К сожалению, не все дети могут расти со своими родителями, и причины могут быть самые разные.
Ребенок, оставшийся без попечения родителей, должен как можно скорее найти новый дом, где он сможет расти в безопасности. Первым делом надо основательно изучить, нет ли среди близких ребенка людей, которые хотели и могли бы воспитывать его — например бабушки и дедушки, тети и дяди или другие близкие. Если таких людей найти не удается, рассматриваются другие возможности. Попечительская, т. е. приемная семья заботится о ребенке и воспитывает его в течение длительного времени, пока он не станет взрослым, или временно, пока биологические родители не смогут вновь взять заботу о нем на себя. Законный представитель ребенка — местное самоуправление, которое заключает с семьей договор, на основании которого ребенок воспитывается в семье. При этом решения по важнейшим вопросам, которые касаются ребенка, например, по вопросам его здоровья или образования, принимает местное самоуправление. Разумеется, все эти решения должны учитывать интересы ребенка и приниматься при участии самого ребенка и семьи. Ведь повседневное воспитание ложится именно на плечи семьи. Иными словами, для ребенка родитель попечительской семьи — настоящий родитель в том смысле, что поддерживает его и в радостях, и в бедах. Местное самоуправление помогает попечительской семье и финансово, и морально, а основной ее партнер — работник по защите детей.
Существует правило, что ребенку подыскивают семью, а не семья выбирает ребенка. И каждый ребенок и приемные родители нуждаются при этом в подготовке, времени и поддержке. Решение о переезде ребенка в семью, нельзя принимать в спешке. Только в этом случае ребенок и приемные родители смогут приспособиться друг к другу и между ними возникнут прочные отношения.
Важно сохранять самоидентификацию ребенка и поддерживать его связь с биологическими родителями или другими близкими ему людьми. Если прямой контакт с родной семьей невозможен, чтобы сохранить связь с корнями, можно беседовать с ребенком о его происхождении, вместе с ним составлять своеобразную хронику его жизни, сохраняя информацию и предметы, связанные с его прошлым (фотографии, письма и т. д.). Человек должен понимать, какую ответственность он берет на себя, принимая в семью рожденного от других родителей ребенка, и быть уверенным в своей готовности к такому шагу. Он должен осознавать и принимать то, что у каждого ребенка свое прошлое, в т. ч. опыт утрат, и он нуждается в поддержке и понимании, чтобы со всем этим справиться, чтобы расти, развиваться и стать независимым. Важно подготовить семью и не оставлять ее наедине с вопросами или проблемами. Каждая семья в случае необходимости может получить поддержку в виде различных опорных услуг.
Нас радует, что количество людей, желающих стать попечителями, т.е. приемными родителями, понемногу становится больше. Однако детей, нуждающихся в родительской заботе, во много раз больше, чем сегодня семей, которые готовы открыть им двери своих домов и свои сердца. Сегодня в Эстонии около 800 детей растут на институциональном замещающем воспитании, т. е. в семейных и замещающих домах (ранее называемых детскими домами). В попечительских семьях сегодня воспитывается около 130 детей.
Мы ищем семьи как с эстонским, так и с русским языком общения, рассматривающих возможность предложить одному или нескольким детям дом, любовь, поддержку и заботу. Мы призываем всех, кого трогает эта тема, смело обращаться к сотрудникам Департамента социального страхования или специалистам по защите детей по месту жительства. Мы надеемся, что когда-нибудь таких семей станет еще больше, и каждый ребенок сможет найти любящую и заботливую семью.
Узнайте больше о замещающем попечении и приемном родительстве на сайте tarkvanem.ee/kasupere. Там опубликованы истории приемных семей и специалистов в данной области на эстонском и на русском языках. При возникновении вопросов вы всегда можете обратиться по номеру службы замещающего попечительства Департамента социального страхования 655 1666 или по адресу asendushooldus@sotsiaalkindlustusamet.ee.
