Капитан Оксана Вингисаар: сын расстраивается, что не могу взять его на стрельбы
В свои 38 лет я — старший синоптик военно-воздушной базы Эмари. В мае было 17 лет, как я поступила на службу в Силы обороны, за это время я дослужилась до звания капитана.
Во время учебы в морской академии на метеоролога я немного работала в авиакомпании Estonian Air, в отделе регистрации пассажиров и багажа. Кажется, это была моя единственная “гражданская” работа. Потому что, еще не окончив академию, я попала на военно-воздушную базу, где начала работу по профессии. Просто узнала о вакансии, которая совпадала с моей специализацией и отправилась служить. Думаю, всем хочется работать по той профессии, которую ты приобрел в университете. Тогда еще никто не знал, что такое авиабаза, все было в зародышевом состоянии, никто не знал, насколько это разовьется.
Я не первый военный в моей семье. Мой дедушка был связистом военно-морского флота. Так что семья одобрила мой выбор. И даже сейчас сын, которому 10 лет, все время расстраивается, почему он не может пойти со мной на стрельбы.
У нас смена по 24 часа, таких смен 5–6 в месяц. Каждую смену положены минимум 4 часа беспрерывного отдыха, так что можно немного поспать. Тот, кто сдает смену, быстро знакомит с синоптической ситуацией, потом проводится брифинг для пилотов, которые совершают полеты в течение дня. Делаем наблюдения за погодой каждый час и четыре раза в сутки делаем прогноз по аэродромам. Предупреждаем об опасных явлениях, помимо обычного метеопрогноза (температура, осадки), который вы можете видеть в новостях. Для летчиков особенно важна информация о зоне турбулентности, об обледенении.
Каждый день мне приходится общаться на трех языках. Эстонский и английский — рабочие языки, потому что пилоты представляют различные страны НАТО. И русский — родной. На него даже часть терминов трудно переводить, потому что никогда не произносила их по-русски.
Ко мне периодически подходят где-нибудь в городе, говорят: “Оксана, здравствуйте!” А я не узнаю человека. Кто это? Мы знакомы? Пытаюсь выяснить, с кем же я разговариваю, а потом представляю человека в форме, и все становится на свои места. Он же в соседнем здании работает!
Вообще, форма в эстонской армии очень удобна. К тому же не надо думать, что надеть на работу, выглажена ли блузка. На работу я езжу в гражданской одежде, на месте переодеваюсь.
В армии люди делятся на тех, кто выбрал военную карьеру, и офицеров профессии, то есть тех, у кого есть и гражданская специальность, и благодаря этой специальности они попали в свое время в армию. Так что до министра обороны мне вряд ли удастся дослужиться, а вот если бы в Эстонии была единая метеослужба для всех разновидностей вооруженных сил — авиации, пехоты, флота, то возглавить такую службу — это для меня был бы карьерный потолок.
У нас, в авиации, не так много именно военной составляющей на нашей службе, как привыкли, например, в пехоте. Но есть обязательные пункты: физические тесты, тесты по стрельбе. Эти параметры для всех одинаковы. Но стрелять по мишеням не страшно. Вот во время миссии в Афганистане, когда начала работать противовоздушная тревога, вот тогда действительно было очень неприятно. Но все обошлось.
Другие истории женщин-военнослужащих читайте в июньском номере журнала JANA.
Больше информации — www.kra.ee/naisedvormi
