ФОТО и ВИДЕО | Преподаватель Таллиннского университета год прожила в Сирии и написала об этом книгу
Сейчас Таня Дибоу и ее семья живут в Эстонии — после начала войны оставаться в Сирии стало опасно, и когда закончился волонтерский проект, в рамках которого она провела год в Дамаске, пришлось уехать. Через несколько месяцев, осознав безнадежность ситуации, в Эстонию приехал и муж.
Таня, расскажите, пожалуйста, какова история создания книги?
История книги началась в тот момент, когда я в 2010 году поехала по волонтерской программе в Сирию, откуда родом мой муж, и застала там начало войны. Впечатления от этих 12 месяцев были настолько сильными и люди вокруг задавали так много вопросов, что спустя 2 года после возвращения, в 2013-м, я написала черновик книги. Было много сомнений — стоит ли обнародовать личные моменты, историю семьи мужа, но близкие и друзья вдохновили и я решилась.
Почему именно сейчас вы ее издали, спустя 8 лет после возвращения?
На мое решение ее издать повлиял еще один факт. Когда Эстония стала принимать беженцев с Ближнего Востока, меня несколько раз приглашали на обучения, которые проводились для них, чтобы я могла рассказать, какие сирийцы, как с ними общаться. Многие, кто работал с беженцами, просто не знали их культуры, образа жизни. Например, не могли понять переживаний сирийцев, когда на семью из 3 человек выделяют маленькую двухкомнатную квартиру — скажем, 45 квадратных метров. А мне было это понятно — в Сирии очень большие дома, неважно, богатая это или бедная семья. У них одна комната — 50 метров, обычно вся она застелена коврами, там может не быть мебели, каких-то роскошных предметов, но она обязательно будет большая, чтобы вмещать много людей.
Для тех, кто приехал в Эстонию из Сирии, было большим шоком, что их расселили по всей Эстонии — кого-то в Тарту, кого-то в Таллинн, в Хаапсалу. Эстония хотела их интегрировать в общество, но в Швеции, Германии, Австрии сирийцы живут все вместе. У них очень сильная национальная идентичность, даже мой муж, который в Таллинне знает многих арабов из Туниса, из Иордании, других стран, больше общается все равно с сирийцами.
Местные люди боялись, что приехав сюда, в Эстонию, сирийцы начнут навязывать ислам, им обязательно потребуется мечеть, но я общалась в Сирии с очень большим количеством мусульман, и многие из них вообще не молятся, ведут совершенно светский образ жизни.
Что найдет читатель в книге кроме описания начала войны?
Он найдет переживания человека с европейским укладом жизни, который пытается приспособиться к восточному образу жизни, узнает больше о традициях Сирии, о жизни обычного человека в этой стране. Для меня, особенно как для женщины, многие вещи были новыми, какие-то из них мне понравились, а какие-то я никак не могла принять в силу того, что у меня другое воспитание, в нашей стране другие традиции.
Но прежде всего, я хотела показать, какая это была красивая страна — и в историческом, и в культурном плане. К счастью, я успела увидеть очень многое — и города Алеппо и Босра, которые сейчас полностью разрушены, и Пальмиру, которая очень пострадала, многие христианские монастыри. Если вы просто наберете сейчас в Гугле “Сирия”, то не увидите ни одной красивой картинки — в основном, это какие-то головорезы с ружьями, танки, террористы, жертвы химических атак, противоборство повстанцев с Сирийской армией. И я хотела рассказать о том, что было до этого.
Что пришлось оставить за кадром?
В основном, это мои собственные рассуждения о политических распрях — я подумала, что читатель сам должен решать, кто прав или кто виноват, какие последствия принесла война в Сирию. Не я этому судья, тем более, я не сирийка, чтобы судить об этом. Осталось только описание того, что говорили мне люди о ситуации в стране. Плюс в процессе редактирования ушли некоторые описания моих сильных чувств и переживаний по поводу происходящего.
Чему вас научил год жизни в Сирии?
Этот год научил меня понимать другую культуру. Если раньше я мыслила стереотипно, могла, например, считать, что все мусульмане радикалисты, то этот год меня научил не судить по одному человеку. В Сирии очень разные люди, все зависит от воспитания, от человека. Второе — я научилась больше любить то, что есть в моей стране, потому что в другой этого нет. В то же время в Сирии я увидела какие-то вещи, которых у нас меньше, например, человеческое общение, ценность семьи, родственников, у нас все-таки сейчас преобладает интернет-общение, живого общения меньше. И вот этот год научил меня немного расслабляться, не считать время по минутам, а именно отдаваться общению.
Плюс опыт жизни в Сирии накануне войны дал мне хороший опыт работы с информацией. После начала войны местные каналы показывали, как все красиво, как народ любит президента и как Запад хочет помешать жить Сирии и так далее, местное телевидение хотело сплотить сирийский народ. Но западные и арабские каналы, например, “Аль-Джазира”, показывали все исключительно в негативном ключе. Это научило меня размышлять, не осуждать людей и не придерживаться какой-то одной точки зрения, а внимательно взвешивать все, особенно информацию, поступающую из медиа.
Где было сложнее вашей семье — в Сирии или в Эстонии?
Сложнее, наверное, было, когда мы вернулись в Эстонию. В первое время мне было очень тяжело, потому что мне казалось, что здесь очень узкий мир, потому что за год я привыкла к большому количеству людей. Я приехала раньше, муж оставался в Сирии, но уже становилось понятно, что война будет затягиваться. Он не хотел уезжать в Эстонию, на родине у него была хорошая работа: в государственном секторе, по специальности — он занимался менеджментом в театральной сфере. Плюс, как и другие его соотечественники, он привык жить там, где много людей, где есть общение.
И когда ситуация в Сирии стала ухудшаться, он все равно старался оттянуть отъезд, до последнего ждал, что ситуация наладится. Но ему все-таки пришлось приехать в Эстонию, и вот этот период, когда он вернулся, был тяжелым — в течение года-двух он понимал, что в его родной стране ситуация плохая, но в то же время у него была надежда, что вдруг что-то изменится и получится вернуться. Там осталась не только интересная работа, но и все его родные. Плюс как восточному мужчине ему было неприятно, что он все время нуждался в моей помощи, например, с документами — в его стране этим занимаются мужчины. Это задевало его самолюбие.
Как вы думаете, если бы не война, вы остались бы?
Я уезжала из Сирии со слезами на глазах, мне было жалко покидать эту страну, потому что я уже начала привыкать, немного выучила арабский, могла общаться. В нашей семье война была абсолютно не к месту. Нам снова пришлось менять всю жизнь, строить все заново в другой стране.
К чему вы не смогли бы привыкнуть в Сирии?
Я очень люблю быть в коллективе, общаться, работать, что-то делать. Я не смогла бы стать домохозяйкой, как это принято у женщин в Сирии. Женщины не пытаются искать работу, многие не хотят, им нравится роль домохозяйки. Когда дети уходят в школу, женщина отдыхает или идет в гости к подругам, родственникам, может часами говорить по телефону, потом готовит еду, потом приходят дети, муж и так у нее проходит каждый день. Даже женщины с высшим образованием после замужества они не стремятся работать, особенно в маленьких городах, в деревнях. В больших городах, например, в Дамаске, конечно, можно встретить женщин среди врачей, в банке, в партиях и правительстве, но не на рынках и не в магазинах — эта работа считается для женщин слишком публичной.
Может ли ваша книга помочь тем, кто уезжает жить на Восток?
Скорее, моя книга показывает, что порой, когда человек едет за границу с какими-то ожиданиями, мечтами, они могут разрушиться оттого, что там другой образ жизни или могут начаться какие-то незапланированные события, как это произошло с моей семьей. Вначале мне казалось все очень интересным, я видела только хорошее, а потом, когда я на самом деле увидела и осознала этот образ жизни, то, как они живут, мне было сложно. И я рассказываю в книге об этом — о том, что не смогла привыкнуть к каким-то вещам, как хотелось от них сбежать, уединиться, но от этого они не изменятся. Ты можешь только постараться привыкнуть, пройти через это и больше осознать, понять другого человека и его культуру.
Так, на Востоке каждый день в доме много гостей, родственников, всех надо уважить, всем нужно поднести чай, всем улыбаться. Или, например, нужно держаться поодаль от своего мужчины. Ты не можешь просто взять его на улице за руку, показать свои чувства, мне это было сложно, я открытый человек, а у мусульман не принято, что женщина может к мужчине подойти на расстояние меньше метра.
Можете дать какой-то совет женщинам, которые собираются замуж за мусульманина?
Если женщина выходит замуж за человека другой веры, прежде всего, нужно познакомиться с семьей мужа, посмотреть на их традиции, какие-то моменты не побояться спросить, обговорить и даже проверить. Я много раз спрашивала мужа, не будет ли он препятствовать тому, что я останусь христианкой. Он заверил меня, что не будет, и когда я познакомилась с его семьей, я убедилась, что никто не будет против нашего брака и не будет настаивать, чтобы я сменила веру.
Есть у вас любимые моменты в книге?
Есть моменты, которые у меня самой вызывают смех, — например, как сирийцы переходят дорогу, как у них ходит транспорт. Мне было интересно написать про то, как люди накануне брака сдают анализы на наличие генетических болезней и подтверждают свою религиозную принадлежность, для меня это было открытием. Важна для меня и глава о том, как я ходила в мечеть. Мне нужно было переодеваться в мусульманское одеяние, потому что в районе, где жила семья моего мужа, так никто не одевался. Я постоянно должна была думать, где мне надеть мусульманский костюм, платок, и где потом его снять, чтобы не показаться семье моего мужа в таком виде. Было немного тяжело в самой мечети, потому что все знали, что я не мусульманка, и некоторые смотрели осуждающе. В книге подробно описаны мои чувства во время этих визитов в мечеть — что испытывает человек другой религии, находясь там.
Какие вопросы вам чаще всего задавали после возвращения из Сирии?
Много было политических вопросов, мужа часто спрашивают, действительно ли ваш президент диктатор, действительно ли он убивал людей. Спрашивали и до сих пор спрашивают, как там сейчас люди живут. Многие спрашивали о еде, особенно женщины, о том, приняла ли я Ислам, о ребенке, как мы его воспитываем, на каком языке он говорит. Спрашивали какие у нас планы, собираемся ли мы вернуться.
Собираетесь?
Я бы хотела еще туда поехать, но в данный момент это опасно, муж по возрасту может попасть в армию. И мне страшно — даже не то, что меня там могут убить, сейчас Дамаск уже довольно спокойный город. Я боюсь, что увижу абсолютно другую страну. Мне было страшно видеть в интернете кадры разрушенных христианских монастырей, Алеппо, Пальмиры — потому что я видела их другими. Какие-то объекты сейчас восстанавливают, но города, жилые районы сложно восстановить, потому что люди их покинули. Наверное, это будет уже другая страна, не знаю, хочу ли я ее такой увидеть.
Будет ли у книги продолжение?
У меня есть материал, я писала магистерскую работу про алавитов — это такое течение в Исламе, к ним относится и семья моего мужа. Эта тема в определенных кругах могла бы быть интересна. Плюс я хотела более подробно описать истории конкретных людей, с которыми я там познакомилась. У многих очень интересная судьба, один мой друг погиб в сражении. И это была бы уже не книга моих впечатлений, а книга историй. Но это требует времени, я все-таки еще начинающий автор. Книга меня научила тому, что не все сразу получается, это длительный творческий процесс.
9 сентября официальная презентация книги “Год в Сирии между миром и войной” прошла в магазине Apollo Solaris в Таллинне. 30 сентября познакомиться с книгой и с ее автором можно будет в Тарту — в магазине Apollo в Tartu Kaubamaja в 17.00.
Книгу можно найти в продаже в магазинах Apollo и в RahvaRaamat. Сейчас готовится эстонская версия книги.
